Цветочные часы - Страница 46

– Я видела вас на трассе, вместе с учениками. Меня зовут Натали. Я из Женевы.

– Я тоже обратил на вас внимание, Натали. Вы очень симпатичная, но все время одна. Даже странно. Здесь такое бывает не часто. Красивая женщина не должна быть одинокой. Вы позволите, я угощу вас вином? Вы предпочитаете белое или красное?

Судя по началу, тренер по горным лыжам явно рассчитывал на будущее партнерство на этот вечер, или даже на несколько дней, до завершения пребывания дамы в этих горах. Видимо, уже натренировался на обслуживании скучающих туристок и привык к упрощенной процедуре ухаживаний.

Вначале Натали немного покоробила эта простота и скорость. Но потом вдруг в голове промелькнула совершенно иная мысль. А, собственно, почему бы нет? Это знакомство может стать удачным решением ее проблемы. Это будет эффективным лекарством от психологического шока, средством вывести ее из нынешнего транса. И, одновременно, станет своеобразной местью предателю. Это даже хорошо, что он чем-то похож на Поля. Это придаст ее мести более точную направленность. Их разговор с Полем не закончился. Она чувствовала, что он обязательно повторится. И в этом разговоре она должна чувствовать себя на равных. Она не собирается выступать в роли несчастной и беззащитной страдалицы, покорно снося оскорбительные похождения партнера. Пусть он тоже прочувствует, что такое измена любимого человека. Зачем повторять Брюссель?

И надо действовать сразу же, пока не передумала. Она прекрасно понимала, что если эта прелюдия продлится хотя бы еще пять минут, ей станет еще хуже и она просто встанет и уйдет. А если нет… Она заранее предчувствовала, что потом будет жалеть о своем поступке. Наверняка будет раскаиваться и корить себя за содеянное. Но это будет потом. А сейчас, в данную минуту, это нужно сделать. Это необходимо. Просто в силу сложившихся обстоятельств. Это не ее вина. Это ее боль и страдания, это ее болезнь заставляют принимать такое острое и опасное лекарство. Надо решиться на то, чего никогда не делала в своей жизни, и, будем надеяться, никогда больше не придется.

Натали втянула в себя воздух, резко выдохнула, потом еще раз медленно вдохнула, одновременно настраиваясь, как перед спуском с крутой горы, собирая в кулак свои нервы, решимость и даже артистизм. Уж очень необычную роль придется играть, и без репетиций.

Наверное, пунш оказал воздействие на ее мыслительную деятельность и реакции, снимая психологические тормоза и ограничения. Сольный номер в ее исполнении получился великолепным. Натали демонстративно оценивающим взглядом посмотрела на сидящего напротив мужчину. Затем протянула руку к стакану с пуншем, не спеша, в несколько глотков, допила содержимое. Потом поставила стакан на стол и небрежным, манерным тоном, вежливо осведомилась:

– Хотите забраться ко мне в трусики, герр Брюннер? Думаю, мы можем обойтись без вина. Может быть, не будем тратить зря время? Если вы не против, буду ждать вас у себя в номере через полчаса. – И она развернула в его сторону гостиничный ключ с биркой так, чтобы виден был номер комнаты.

Эрни вначале обомлел от такой шокирующей откровенности. Даже уронил свою шляпу с рожками на пол. Но потом быстро пришел в себя. Видимо, уже накопил некоторый опыт общения с экзальтированными иностранными туристками. Он лихорадочно облизнул губы, сглотнул пару раз, восстанавливая самообладание, и торопливо произнес.

– Да, да, конечно. Я рад. Я готов. Я буду у вас через полчаса.

– Вот и прекрасно, герр Брюннер. Не опаздывайте. Я не люблю ждать. – И она, поражаясь собственной выходке, величественно удалилась в сторону лестницы, ведущей на третий этаж, где находилась ее комната. Надо самой принять душ, прежде чем запускать туда же, перед постелью, временного партнера.

Поль поднял голову и взглянул на висящий напротив, на стенке кабинета календарь, с разверткой на три месяца. Последний лист в этом году. Через несколько дней Рождество, которое он когда-то планировал провести в горах, вместе с Натали. Казалось, что после их последней встречи прошла целая вечность, полная саднящих душу воспоминаний. Наверное, было бы легче, если бы он был ревностным католиком. Исповедовался бы священнику, покаялся, получил бы положенное наказание и, отбыв его, зажил бы более спокойной жизнью, примирившись с окружающей жизнью и с собственной душой.

Есть поверие о том, что будущий год будет зависеть от того, как закончится предыдущий. Нельзя оставлять за собой долги. Любые долги, особенно моральные. Необходимо любой ценой опять встретиться с ней. Попытаться еще раз объяснить то, что трудно, почти невозможно объяснить, но надо. Выступить в качестве собственного адвоката. Еще раз сказать о том, что каждый человек имеет право на серьезную ошибку и на прощение. Даже преступник. Тем более, если речь идет о близком человеке. Естественно, при искреннем, глубоко пережитом им раскаянии. То, что с ним произошло, трудно объяснить даже себе самому. Это был акт сумасшествия. Физическая и психическая аномалия. Это не преступление, а болезнь. Физиологический акт, совершенный в результате временного помутнения рассудка.

Попытки утешить и успокоить себя привели к тому, что в сознании всплыла версия о том, а не было ли все это предопределено свыше? Хотя бы для того, чтобы в будущей семейной жизни он более четко знал пределы своей стойкости и надежности. Чтобы знал, как поступать потом в такой же ситуации. И чтобы окончательно отделить его от прошлого. Это можно назвать своеобразной прививкой от опасной болезни. Он переболел ею, чтобы болезнь не повторилась потом.